Прекраснейшая  Tasha911, властительница лукавого пера, написала мне валентинку

Автор: Тasha911
Беты: Jenny и evenover
Заявка: ЛМ/ коза или корова. Ферма, задача милорда добыть молока из животного естественным путем . РG-13
Примечания: Тупой Люциус. Немного пошлятины и слеша.
Предупреждение: AU

читать дальше«Добавить в зелье один литр молока белой коровы, добытый мастером собственноручно на рассвете».

Милорд Люциус Малфой перечитал последние строчки рецепта трижды. Он отбросил пергамент в сторону, но тот продолжал его нервировать, и милорд стряхнул ненавистную бумажку на пол. Нарцисса ухмыльнулась, подняла ее и снова положила перед супругом.

– Зелье мне нужно завтра.

Люциус улыбнулся – про такие улыбки говорят, что молоко от них обычно скисает, а никак не доится. Потом он взял себя в руки тем величавым жестом, что когда-то легко очаровывал неискушенные души, поправил волосы и музыкально протянул:

– Дорогая…

Нарцисса не стала размениваться на мимику или жесты из арсенала тех, что способны были оказать на милорда давление, и сухо отрезала:

– Завтра. – После чего она, кажется, немного смягчившись, вспомнила о собственных организаторских способностях и добавила: – Я узнала адрес фермы, где Снейп доставал молоко белой коровы, и договорилась, что ты будешь там утром. Не перепугай магглов, милый, нам часто придется прибегать к их услугам.

Когда дверь кабинета милорда закрылась за его супругой, которая, высказав все, что сочла нужным, предпочла все же поспешно удалиться от греха подальше, Малфой встал, налил себе коньяку из пузатого графина и длинно, витиевато выругался в адрес Северуса Снейпа, который так несвоевременно обиделся на Люциуса из-за пары не очень тактичных замечаний о личной жизни профессора, чем обрек милорда на страдания, ибо перестал снабжать Циссу нужными зельями. Подумал и охарактеризовал парой неприятных эпитетов супругу, которая категорически отказывалась стареть, для чего ей требовались специфические зелья, поддерживающие ее красоту, и тот факт, что его жена, при всех своих талантах, совершенно была лишена способностей к зельеварению. Потом господин Малфой вспомнил о собственном отпрыске, которому пришла в голову идея в целях «восстановления пошатнувшийся нервной системы» отправиться в длительное путешествие по магической Европе, и заключил свое мнение о непутевом отпрыске в еще десятки бранных слов. После того как все накопившееся было высказано, он налил себе еще порцию виски и решил, дабы справиться со всеми трудностями с максимальным достоинством, вспомнить, что он вообще знает о коровах. На ум пришло только одно слово: «животные». Милорд знал толк в живности, поскольку считал себя заядлым охотником. Решив, что таких познаний вполне достаточно, он налил себе еще коньяку и остаток вечера провел в делах и заботах, не имевших никакого отношения к парному молоку.

~*~

Темное небо уже готовилось зардеться нежно-розовым румянцем рассвета, что совершенно не радовало Люциуса Малфоя. Он мучался легким похмельем после обильных возлияний накануне и, раздраженно потирая виски, смотрел на пожилого маггла в причудливом комбинезоне и яркой клетчатой рубашке, который, стоя на коленях, осенял себя крестным знамением и просил господа заступиться за него и какую-то там Мэри.

– Не было такого уговора, чтоб коровушку мою того…

– Доить? – изумился милорд, поправив на плече лямку чехла, где хранился старинный дробовик, которому господин Малфой отдавал предпочтение, отправляясь на охоту, после чего раздраженно постучал свернутым хлыстом по голенищу сапога из драконьей кожи.

Маггл довольно испуганно оглядел его с ног до головы, но дорогой охотничий костюм милорда, кажется, не произвел на него положительного впечатления. Впрочем, взяв в себя в руки, старик мужественно поднялся с колен и промямлил:

– Господин хороший, кнут и ружьишко-то оставьте. В коровнике они вам, того, не понадобятся.

Минуту поразмыслив о том, стоит ли доверять словам какого-то маггла, милорд все же сдал оружие, решив, что раз процедуру доения придется повторять, то настраивать против себя персонал, обслуживающий корову, нет никакой нужды. Тем более, что старик позвал своего внука, чтобы тот забрал вещи господина Малфоя и отнес их в дом. Явившийся юноша был прехорошеньким, по крайней мере, взыскательный вкус милорда не нашел в его внешности никаких изъянов. Это было одно из тех очаровательных созданий, чей невинный взгляд, свежесть и едва обозначившаяся сексуальность прелестно смотрятся, будучи облаченными в самые нелепые одежды. Они уместны даже в наидерьмовейших обстоятельствах, поэтому, передавая юноше кнут и ружье, милорд продемонстрировал улыбку, классифицированную им как умеренно порочная, и почувствовал легкое удовольствие, получив в ответ смущенный взгляд.

– Господин, тросточку тоже можно оставить, – заметил фермер.

Малфой обдал его презрительным холодом.

– Мужчина никогда не расстается со своим оружием.

Старичок, похоже, хотел покрутить пальцем у виска, но сдержался, что избавило его от вреда здоровью средней тяжести, и с поклоном предложил милорду:

– Следуйте за мной.

Тот кивнул и, проводив взглядом обтянутые брюками упругие ягодицы устремившегося к дому мальчишки, сделал несколько шагов по направлению к строению, именуемому коровником. То, какую ошибку он совершил, отвлекаясь на разного рода приятные мелочи, милорд понял, когда его сапог наступил во что-то мягкое и дурно пахнущее.

– Черт!

– Коровья лепешка, – сообщил фермер не без легкого злорадства.

Милорд достал шелковый платок, брезгливо поморщившись.

– Господи, вы хотите сказать, что они питаются этой вонючей гадостью?

– Э… – не нашелся с ответом фермер, глядя на протянутый платок. – Вы чего?

– Вытирайте, – приказал милорд.

Увы, взгляд, брошенный на мозолистые пальцы старика, заставил передумать. Таким рукам нельзя было доверять нежнейшую кожу с брюха венгерского шипохвоста, по семьсот галлеонов за пару сапог, а потому Люциус наклонился и сам стер с подошвы грязь. Его мнение о коровах ухудшалось с каждой секундой. Что за монстроподобные твари могли такое есть?

– Светает, – напомнил фермер. – Вам же это, до первой зари, вроде, надо.

Милорду не надо было вообще ничего, но мысль о том, что Нарцисса в случае
провала будет настаивать на повторении этого неприятного опыта, заставила его собраться.

– Ну так что вы стоите! Ведите уже.

Фермер пошел впереди, милорд внимательно смотрел под ноги, а потому, к счастью для старика, не заметил, что плечи того тряслись от беззвучного смеха.

Коровник, в который они пришли, оказался просторным помещением. В нем воняло, но пол, к счастью, был чист. В углу огромного сарая была установлена какая-то адская машина с кучей трубок, назначения которой Малфой не понял.

– Может быть… – понадеялся на что-то старик, махнув рукой в ее сторону. Милорд, не желая демонстрировать свое невежество, нахмурился, и фермер кивнул. – Ну, вручную – так вручную.

Люциус, оглядывая низкие стойла, в глубине которых что-то мычало и шевелилось, пытался вообразить, что инспектирует собственные конюшни, но знакомого ощущения уверенности отчего-то не возникало. Следом за стариком он прошел в самый конец коровника. Фермер открыл замок на дверце стойла и горделиво, с любовными нотками сообщил:

– Вот она, моя звездочка, моя Мэри.

Люциус стоял и недоумевал, как это жирное белое нечто можно было сравнить со звездой? Корова была ужасна, она смотрела на милорда обманчиво невинными глазами, но он чувствовал, что в них таится презрение, смешанное с угрозой. Такой вызов он проигнорировать не мог и надменно вздернул подбородок. Корова сказала:

– Му-у.

Милорд поудобнее обхватил трость, испытывая острое желание ответить:

– Круцио.

– Вы ее сбоку обойдите, – бодро вещал старичок, протягивая ему ведерко и складной стульчик. – Сзади не подходите, а то лягнет. Девочка у меня строптивая. Скажите ей что-нибудь ласковое. Ласку животина завсегда любит. За вымя не дергайте, аккуратно все делать надо.

– Вымя? – полюбопытствовал милорд.

– Господи боженька, – вздохнул фермер и первым двинулся в стойло.

Он установил стульчик, сел и нагнулся куда-то под корову.

– Смотрите, как надо.

Люциус подошел ближе, элегантно наклонился и пораженно замер, не находя слов. Даже самая темная магия не приводила на его памяти к таким мутациям. У коровы было одно гигантское яичко, из которого торчало несколько вялых, по всей видимости, совершенно нефункциональных отростков. Малфой впервые в жизни испытывал острую жалость.

– Кто же его так проклял? Макнейра к вам не направляли? Такие гадости вполне в его духе.

Фермер не понял вопроса.

– Мэри – это она.

Милорд сочувственно кивнул.

– Ну, теперь-то – конечно. Хотя мне кажется, с вашей стороны совершенно негуманно давать животному новое имя вместо того, чтобы найти кого-то, способного все исправить. Могу посоветовать хорошего ликвидатора проклятий, обойдется дорого, но если эта скотина вам небезразлична, оно того стоит.

Люциус Малфой очень ценил мужское достоинство как таковое и сейчас действительно был переполнен самыми благими побуждениями.

– Э… – Фермер понял, что разобраться в словах странного господина ему не под силу, а потому решил не вдаваться в детали и продемонстрировать процесс дойки на практике.

Люциус Малфой с ужасом смотрел, как грубые пальцы ухватились где-то сверху за мягкую повисшую плоть и прошлись по ней, после чего из одного из отростков брызнула белая струйка.

– Вот так надо.

– Категорическое нет! – холодно сказал милорд. – Я никогда не стану этого делать.

Впрочем, в его тоне сквозило некоторое почтение к старику. Люциус еще ни разу не видел, чтобы живое существо всего одним движением доводили до высшей формы блаженства.

Фермер радостно кивнул. Большинство из тех господ, что приносили ему побочный источник дохода, даже до коровника не доходили, а деньги, уплаченные вперед за их визит, никогда не приходилось возвращать.

– Ну, как знаете.

Милорд Малфой вспомнил о супруге и представил, сколько месяцев ему придется выслушивать ядовитые замечания о своей несостоятельности. Не приведи Мерлин, Нарцисса еще начнет упрекать, что столько раз прощала ему измены с представителями его собственного пола, что он мог бы один раз пренебречь своей гордостью для того, чтобы добыть продукт, который ей действительно нужен. Милорд вздохнул и жестом приказал фермеру посторониться. Он надеялся, что о его позоре никто никогда не узнает. Люциус искренне сожалел о том, что теперь, понимая природу возникновения такого вещества, как молоко, никогда больше не сможет даже смотреть на продукты, из него изготовленные.

Поправив сюртук, Малфой сел на стульчик, который старик ему уступил. Вздохнул, сосредоточился, прислонил к бедру трость и, оттягивая момент неизбежного, стянул перчатки, спрятав их в карман.

– Сильно пальцами не сдавливайте, – посоветовал старик.

Малфой зло заметил:

– Поверьте, в этом я разбираюсь, наверное, лучше вашего, – и решительно взялся за вялый отросток. Плоть, сжатая в ладони, была мягкой и теплой, у милорда возникло странное ощущение контроля над ситуацией, когда он знакомым движением прошелся по всей длине коровьего естества.

– Мммму, – как-то мечтательно заныло существо по имени Мэри.

– Еще бы, – самодовольно заметил Малфой. Этот грязный фермер ну никак не мог с ним сравниться. Даже корова, к которой Люциус ощутил нечто вроде расположения, сразу осознала факт его превосходства. Если милорда что-то и расстраивало, то факт отсутствия белой струйки, которая должна была стечь в ведро. Если старик этого так легко добился, то он и подавно должен был.

– Слушайте, вы же не бабу тискаете, – странно возмутился фермер. Мозолистые пальцы, к возмущению милорда, коснулись его руки, заставили ладонь сложиться иначе, провели ею по плоти с другим нажимом… Результат был достигнут молниеносно.

– Где вы этому научились? – уважительно поинтересовался милорд.

– Да чему тут учиться? Дело-то нехитрое.

Получивший сексуальное воспитание в лучших публичных домах Парижа, милорд с такой постановкой вопроса был не согласен, но новая техника его заинтриговала, и он с любопытством и интересом приступил к ее освоению. Правда, процесс не слишком затянулся, ибо литр молока он получил довольно быстро, а навык определенно все еще требовал закрепления.

Покинув коровник, милорд прогуливался вдоль забора фермы, погруженный в мысли о том, что никогда не знаешь, где тебя настигнут новые откровения. Он ожидал, когда ему вернут его вещи и перелитое в бутыль молоко. К удовольствию Люциуса, вместо самого фермера из дома вышел все тот же симпатичный юноша. Глядя на смущенный румянец на его щеках, Малфой понял, что его посетила поистине неплохая идея.

– У вас тут мило, – солгал он, – природа, опять же…

Юноша кивнул.

– Ну да.

– А вы любите коров? – поинтересовался Малфой.

– Конечно, дедушка меня всему научил. Я ему с детства помогаю.

– Всему, говорите? – Люциус сжал пальцами плечо молодого человека, довольно ласково, но достаточно, чтобы пресечь все его попытки к бегству. – Знаете, я кое-что забыл в этом вашем коровнике.

– Правда?

– Несомненно. Вы не могли бы меня туда проводить?

Парень кивнул.

– Если нужно, то конечно.

Малфой улыбнулся своим мыслям.

– Совершенно необходимо, – и несколько раз медленно сжал и разжал кулак, разминая пальцы.

~*~

– Сработало? – полюбопытствовала Ребекка Гойл, стоило Нарциссе Малфой войти в ее гостиную и сеть на софу. – Я же говорила – метод безотказный. – Она потянулась за чайником из тончайшего фарфора. – Кларе Нотт муж в прошлом месяце не дал денег на браслет с рубинами, так стоило ей один раз послать его на ферму, как он дал ей столько денег на услуги личного Мастера Зелий, что хватило еще и на серьги. Люциус был так же щедр?

Ребекка Гойл была так увлечена приготовлением чая, что не заметила странного выражения лица подруги.

– А что это вообще за зелье? – спросила Цисса.

Приятельница пожала плечами.

– Да обычная питательная маска, я нашла ее рецепт в "Ведьмополитене". Наши мужья считают ниже своего достоинства читать это издание, так что никогда ни о чем не догадаются. Ну, так как, на мой следующий прием ты наденешь те сапфиры, что так хотела?

– Вряд ли, – сказала Нарцисса. – Зато у меня всегда будет столько питательной маски, сколько я пожелаю.

Ребекка удивленно на нее взглянула.

– Но как же так… Неужели твой муж принес молоко?

– Принес, – кивнула Цисса. – Потом сварил мне это зелье и заказал на дом кучу книг по животноводству. До вечера читал их у себя в кабинете и хохотал, как сумасшедший, а потом сказал за ужином, что решил купить нам белую корову. Видите ли, они, по его мнению, очень забавные животные, да и с павлинами она будет гармонировать по цвету, если нам придет в голову взять ее домой.

– Он что, намерен держать корову в саду? – ужаснулась миссис Гойл.

– Да нет, на той ферме, куда я его отправила по твоей наводке. Там, видите ли, все условия для того, чтобы моего мужа не сильно раздражали утренние прогулки всякий раз, как для моего зелья потребуется свежее молоко.

– Ужас, – посочувствовала подруга. – Твой муж – настоящий изверг.

– Знаю, – с некоторой задумчивой нежностью кивнула мадам Малфой.

– Не отчаивайся. Есть еще варианты с яйцами страуса и лунным камнем, который нужно положить в сумку кенгуру, чтобы он обрел необходимую силу. Мне одна приятельница из Австралии посоветовала…

– Ну, уж нет, – Нарцисса покачала головой, перебивая подругу. – Боюсь, этого я уже не вынесу. Остановимся на коровах.
Конец

остальные валенки в этой записи, там же выражать восхищение
www.diary.ru/~Tasha911/p61563775.htm